В традиции «московской школы» живописи есть особая тема очень привлекательная и, одновременно, сложная для художника – московский городской пейзаж.

Каждый город, в определенном смысле, «дитя человеческое» и, как всё созданное человеком, имеет своё лицо, свой характер. Благодаря этому в городском пейзаже мы «узнаем» город так же, как на портрете узнаём человека. Москва настолько любима всеми москвичами, что первой невольной реакцией любого москвича на московский пейзаж будет вопрос – она или не она?

На полотнах Александра Цыплакова Москва узнаётся всеми и сразу вовсе не потому, что старательно изображен тот или иной всем известный дом или архитектурный ансамбль, а потому, что точно передан московский характер.

Столица России по своему строению похожа на древнее живое дерево, а её план в точности повторяет его срез: к сердцевине – кремлевскому холму - прирастают многовековые кольца застройки, насквозь пронизанные улицами и переулками по которым сотни лет, не переставая, течет живая энергия её жителей. Эта мощная энергия вызывает творческий резонанс в душе художника, и он вновь и вновь возвращается к теме Москвы – многоликой, динамичной, уходящей и возрождающейся, но каким то чудом хранящей то, что называют «духом» города.

«Живя в Москве,  живописец  не может её не писать. Для меня в работе над московскими пейзажами важно не только ясное ощущение места и времени, но и воссоздание энергетики города», - так говорит о творческой задаче Александр Цыплаков.

В серии «Весна в Москве» весь художественный строй подчинён решению этой задачи.  «Кузнецкий Мост» (2004 г.) и «Подколокольный переулок» (2004 г.) ослепляют вспышками апрельского вечернего солнца, почти нестерпимыми после пасмурной московской зимы. Палитра художника контрастна и динамична: ярко освещенные стены домов резко гаснут в тени, где все цвета сближаются в тоне. Такое цветовое решение передаёт звенящее напряжение городских нервов на пороге новой жизни.  Вот-вот появится первая зелень, а черно-коричневые горожане спрячут свои пальто в шкафы и улицы расцветут нарядными девушками. Свето-теневая моделировка объемов разворачивается в завораживающее действие: под лучами вечернего солнца серая бесформенная масса «застройки» вдруг преображается в сложный, многоцветный рельеф московской архитектуры.

Архитектурный облик Москвы складывался веками, причудливо сочетая в себе разные стили. На одной улице гармонично существуют удивительной красоты храмы, изысканные особняки, созданные талантливыми архитекторами, и заурядные купеческие постройки, образуя живую художественную ткань. Александра Цыплакова не привлекают ни «парадные виды»,  ни сентиментальные открыточные «уголки» - его московский пейзаж – это романтический пейзаж настроения. Сама композиция, построенная по принципу присутствия «здесь и сейчас», с первого взгляда вводит зрителя в мир картины: он оказывается именно в то время и в том месте, которое чем-то поразило художника.

Вместе с ним мы стоим теплым апрельским вечером на Чистых Прудах и смотрим на трогательный особнячок, зажатый с обеих сторон гигантами сталинской застройки («Чистые Пруды» (2005 г.). Сияющее весеннее небо мягко освещает маленький уютный домик и его дрожащее на зеркальной глади воды отражение. Колорит работы, построенный на фиолетово-лиловых и оранжево-золотистых тонах,  точно передает  особую прозрачность весеннего московского воздуха, волнующие запахи прогретой земли и молодой травы. Лирическое настроение этой работы вдруг приводит к мысли, что жизнь Москвы, в отличие от других древних городов Европы, парадоксальна: она со временем не стареет, а молодеет. В ней нет «старого города» как замкнутого архитектурно-художественного комплекса, завершенного и законсервированного на многие столетия. «Пешеходные зоны» в Москве быстро «застаиваются», из них уходит энергия города.

Александр Цыплаков любит писать живые улицы,  в любую, даже самую промозглую и слякотную погоду, заполненные спешащими по своим делам москвичами и машинами. Таковы его картины «Солянка» (2002 г.), «У Сретенских Ворот» (2002 г.), «Яузский бульвар» (2006 г.). Машины и людской поток здесь органично существуют в городском пространстве, вносят в него ритм энергичной жизни. Совершенно другое настроение в серии работ посвященных московским бульварам, тихим островкам, со всех сторон окруженным стремительным течением улиц.  Здесь бег времени замедляется, позволяя увидеть маленький «вернисаж» с тремя  продрогшими самодеятельными художниками («Продавцы картин на Гоголевском бульваре» (2005 г.),  и  почти останавливается на безлюдной аллее  с причудливым кружевом теней на газоне («Петровский бульвар» (2004г.).  Художнику дано видеть суть вещей, их образ, то, что скрыто за оболочкой формы. Это творческое ясновидение преображает городскую топографию с её перечнем домов, улиц, переулков, площадей в образ Москвы, ярко и непосредственно передающий её неповторимый характер.

Цыплаков пишет Москву такой, какая она есть, не идеализируя, не наводя глянец – она и без того красива естественной красотой большого энергичного города. В его московских пейзажах мы узнаём любимую нами современную Москву – столицу крепнущей России, в которой, по точному народному выражению, «жизнь бьёт ключом».

Особенно ярко романтический строй живописи Александра Цыплакова проявляется в пейзаже.  Творческий темперамент побуждает его искать мотивы в переходных состояниях природы, когда течение жизни обретает зримые образы. Такова  его «Распутица» (1999 г.). Небольшая по размеру работа, написанная на контрасте золотисто-оранжевого неба и темных силуэтов деревенских домов, запечатлела редкий по красоте весенний вечер. Сияющее «пасхальное» небо, золотое в последних лучах заходящего солнца, не столько освещает, сколько «освящает» деревенскую улицу с последним тающим снегом, непролазной грязью и светящейся небесным светом лужей посередине. Чувство, которое вызывает эта картина можно определить старинным словом «умиротворение».

Совершенно другая, удивительная по своей энергетической заряженности, работа «Майский ветер» (2006 г.) написана быстро и темпераментно. Ярко высвеченные солнцем стволы берёз выложены плотными, «весомыми» мазками; по звенящему синевой небу быстро плывут облака; шумит только что распустившаяся прозрачная листва, написанная размашистыми, быстрыми ударами кисти ярко-зелеными и дополнительными к ним лилово-красными красками; теплый сильный ветер ритмично склоняет кроны берёз – всё молодо, полно чувства восторга перед началом новой жизни.

Цыплаков любит путешествовать: новые зрительные впечатления очень важны для него, они не только обогащают мировосприятие, но и дают творческие импульсы. Творческий процесс – явление непредсказуемое  и не бывает  простым и прямолинейным. Художник побывал во многих культурных столицах Европы – Париже, Лондоне, Риме, Флоренции; а также в Северной Африке и на Балканах; но, при всём многообразии и яркости впечатлений, ничто не вызвало того душевного восторга, который охватывает русского живописца в России, и побуждает запечатлеть в красках увиденную красоту.

Любимыми местами в центральной России для Александра стали старинные русские города Суздаль, Владимир, Переславль Залесский, Изборск, Псков, Новгород. Все они,  несмотря на неизбежную туристическую «заезженность», сохранили свой неповторимый облик, родной и близкий каждому русскому художнику. Написанные здесь на пленэре этюды служат материалом для создания обдуманных картин. Пейзажи русских провинциальных городов у Цыплакова подчеркнуто «домашние», тёплые, с чувством прожитой на этом месте долгой скромной, но достойной жизни. Такова картина «Зимние сумерки в Переславле» (2002 г.), созданная в мастерской по натурному этюду, но сохранившая переславльский зимний вечер с красными отсветами зашедшего солнца и уютными дымками березовых дров над  крышами, заснеженными только что  закончившейся метелью. Работа написана мастихином, темпераментно, размашисто, вплавлением цвета в цвет, что создает удивительную цельность образа зимнего провинциального города.

Много лет подряд, в июле, Александр Цыплаков приезжает на Валдай, на озеро Селигер. Это замечательное место, оттуда берет начало великая Волга, отличается особой красотой и чистотой редкой в наше время. Художник считает, что хранит Селигер не только полное отсутствие промышленности на его берегах, но, главным образом, многовековая, никогда не прерывавшаяся традиция крещенского освящения его воды. Ежегодно на Крещение Селигер превращается в огромную чашу агиасмы. Так это или нет «научно» проверить невозможно, да и не нужно. Главное, что Селигер для Александра Цыплакова – святое место неиссякаемого вдохновения. Всё здесь приводит живописца в восторг – и широкая гладь чистой воды под бескрайним куполом небес; и живописные зеленые островки с тихими заливами; и маленькие деревеньки по берегам плёсов; а главное – бесконечное разнообразие и удивительная красота природных состояний.

Погода, а с ней и освещение, меняется на Селигере с быстротой калейдоскопа, поэтому пленэр требует от художника особой сосредоточенности и  скорости принятия художественных решений.  Этюды, написанные здесь, отличаются экспрессивностью и высокой степенью обобщения одновременно: точно взяты большие отношения, четко расставлены цветовые акценты. Работы, представленные в альбоме, - «Селигер после дождя» (2006 г.)  и «На высоком берегу» (1999-2005 гг.),- скорее исключение из селигерского ряда, но именно этим они интересны.

Первая написана в один сеанс длиною в полдня. Мотив предельно прост – тихий заливчик в типичную для этих мест непогоду,  с изморосью после долгого теплого дождя, соединяющей небо с водой перламутровой пеленой.  Вторая – многосеансная картина по натурному этюду, над  которой художник работал на протяжении четырёх лет. Подчеркнуто кулисная композиция с промытыми дождем березами на переднем плане, оставляет «окно», в котором тихо светится селигерский плёс с моторной лодочкой и плывущими над ним облаками. Обе работы удивительно точно передают «дух» Селигера – они проникнуты чувством глубокого как озерные воды покоя, погружаясь в который начинаешь чувствовать свою жизнь, текущую в реке времени в вечность.

Творчество Александра Цыплакова продолжает традицию романтического реализма,  основным содержанием  которой является живопись. Живописцев среди художников совсем немного. Любого человека можно научить рисунку и композиции, эти умения находятся в «рациональной» области нашего сознания. При известном старании учителя и прилежании ученика, последний может стать более или менее хорошим художником-графиком.  Однако, научить видеть и точно «брать» в красках цвет – невозможно, как невозможно научить музыкальному слуху, эта способность относится к дарам неподвластным сознанию. Не каждый художник имеет особый дар видеть цветовую гармонию мира, различая при этом бесконечно разнообразные оттенки цвета.

Много званых, но мало избранных – сколько  подающих большие надежды молодых живописцев пренебрегли своим талантом: соблазнились быстрым успехом «модного художника», званиями, деньгами; испугались трудностей многолетнего пути совершенствования природного дара; сломались под грузом житейских забот и проблем. Только очень немногие «избранные», самозабвенно любящие живопись, становятся живописцами, ибо дар видеть и обостренно воспринимать душой красоту настолько высок, что не может быть «употреблен» в корыстных целях и раскрывается только в служении живописи.  Все живописцы вне времени и пространства объединены этим служением, они – Верные живописи, те, кто посвящен в ее тайну, и Александр Цыплаков – один из них.

Цыплакова Л.В.

Права на материал принадлежат Галерее АРТ ПРИМА. Перепечатка возможна только с обязательной ссылкой на источник.